Все лучшее — от родителей

9 ноября 1919 года у Прасковьи Антоновны и Ивана Петровича Москаленко родилась дочь Антонина. В то суровое время ни мама, ни отец даже подумать не могли, что их дитя станет актрисой и свяжет свою жизнь с театром, которого тогда еще и не было. Русская драматическая труппа возникнет, когда Антонине исполнится 14 лет, а место рождения театра окажется рядом с её домом и школой, где Тоня будет учиться. Улица, на которой жила семья Москаленко, называлась Тюремной, так как на ней в то время находилась харьковская пересыльная тюрьма.

Отец Тони был начальником колонии малолетних преступников им. А. М. Горького, и из-за службы дома появлялся очень редко. Когда же выпадали встречи, то они становились праздниками для матери и дочери. Прасковья Антоновна и Иван Петрович слыли очень музыкальной парой, любили петь в два голоса. Тоне по наследству достался завидный музыкальный слух, поэтому, когда она подросла, родители приобрели для неё рояль «Becker» и отдали девочку заниматься в соответствующую студию. Художественная самодеятельность школы уже не обходилась без выступлений Тонечки Москаленко — играла, пела, принимала участие в театрализованных представлениях. Родителей огорчало, что по физике и математике дочка перебивалась с троек на четверки, но вот по всем гуманитарным дисциплинам она их радовала исключительно пятерками.

Первые шаги на сцене

В 1939 году, получив аттестат зрелости, юная, красивая, стройная девушка огорошила родителей заявлением, что собирается прослушиваться в студии при русском драматическом театре. Антонине Ивановне в ту пору было 20, а театру только-только исполнилось шесть лет…

По дополнительному набору после первого же прослушивания Тоню приняли на второй курс драматической студии. Так что, если отсчитывать творческий путь Антонины Ивановны Москаленко от этой даты, то в нынешнем году исполняется 70 лет её сценической жизни.

Русская драма в то время уже работала в здании старого оперного театра, труппа которого переселилась в новое помещение, возведенное на месте Краснозаводского драматического театра (ныне ДК ХЭМЗ). После завершения учебы в труппе оставили только трех студийцев, среди которых был и Всеволод Цветков, вскоре ставший мужем героини нашего рассказа. То был период, когда театром руководил один из его основателей — народный артист СССР Александр Крамов, а на сцене играли артисты, имена которых стали знаковыми в истории театральной культуры Украины — А. Воронович, Н. Тамарова, И. Любич, А. Волин, Ю. Жбаков, Н. Подовалова, щедро делившиеся своим мастерством с молодыми актерами. Первое время о больших ролях приходилось только мечтать, но какое это было счастье играть на одной сцене с такими творческими личностями.

Роль, написанная войной

Весна 1941 года, наполнившая жизнь девушки радужными надеждами, еще была мирной, а вот лето уже военным…

Лампы неуверенное пламя.

Непогодь играет на трубе.

Ласковыми, нежными руками

Память прикасается к тебе.

О том, что дочь просилась добровольцем на фронт, родители узнали лишь после того, как Тоня, получив в военкомате отказ, вернулась домой.

А в это время, подвергая город бомбардировкам, немецкие войска уже подходили к Харькову. Началась стремительная эвакуация крупных предприятий, музеев, творческих коллективов, ценных библиотечных фондов. Многие актеры и работники театров добровольно ушли на фронт, а те, кто остался, создавали фронтовые бригады и концертные группы для выезда на передовую и в госпитали.

Основная часть труппы русского драматического театра была эвакуирована на восток и впоследствии работала в Улан-Удэ, Владивостоке, Хабаровске. Отца Тони, Ивана Петровича, назначили ответственным представителем за организацию эвакуации несовершеннолетних детей исправительно-трудовой колонии в Томск, а мама с дочерью после долгих мытарств обосновались в небольшом поселке под Алма-Атой. Позже, с многочисленными пересадками, долгими ожиданиями поездов на незнакомых станциях, две женщины проделают долгий путь из Казахстана в Сибирь к отцу.

За войну мы только

стали ближе.

Ласковей. Прямей. И оттого

Сквозь метель войны,

мой друг, я вижу

Встречи нашей нежной

торжество.

В Томске Тоня узнала, что в одной из городских больниц из эвакуированных харьковских медиков формируется сортировочный госпиталь для работы в прифронтовой полосе. Тайком от родителей она отправилась в медицинский штаб. Проявив завидную настойчивость, таки добилась, чтобы её зачислили в бригаду фронтовых санитаров. Переоборудованные из вагонов в палаты «летучки» застучали колесами по стыкам рельсов, отправляясь туда, где шли кровопролитные бои.

Сосна да пихта. Лес да лес,

Да на опушке горсть домишек,

А поезд в гору лез да лез,

Разгромыхав лесные тиши.

Санитарка Антонина Москаленко попала на один из самых жестоких и опасных рубежей в битве за Москву — Малоярославское направление, сравнить которое можно было лишь с пеклом. Тоня была готова ко всему, но то, что она увидела, когда ей приказали занять место операционной сестры, оказалось выше всяких сил. Раздробленные кости, сложенные горой ампутированные конечности, кровавый беспрерывный поток, в котором набухали куски ваты и бинты…

В жестокой реальности, когда жизнь хладнокровно оставляет десятки и сотни людей, она почувствовала, что попала в ситуацию, где степень страдания и человеческой боли настолько высока, что сам становишься неотъемлемой частью всеобщего страдания.

Мы стали молчаливы и суровы.

Но это не поставят нам в вину.

Без слов мы уходили на войну

И умираем на войне без слова.

После нервного расстройства, едва не закончившегося для Тони трагически, в операционную её больше не пускали и даже настаивали на отправке в тыл. Наотрез отказавшись оставлять госпиталь, девушка взялась ухаживать за ранеными. Писала под диктовку письма их родственникам, читала вслух книги. Бойцы, шутя, называли Тоню «культработник-санитарка». Позже в госпитале под её руководством стал работать небольшой самодеятельный театр, в представлениях которого принимали участие как раненые, так и медработники.

Мы вышли из большого боя

И в полночь звездную вошли.

Сады шумели нам листвою

И кланялися до земли.

Битва за Москву была выиграна, и поток раненых заметно поубавился. Госпиталь перевели ближе к столице, разместив в большом здании общеобразовательной школы. Кресла в актовом зале заменили рядами кроватей, лежаков и просто матрасов. Часть раненых размещалась на сцене, и когда Тоня к ним поднималась, то ей казалось, будто она играет роль в сложном драматическом спектакле. Вот только вместо аплодисментов и восторженных возгласов из зала доносились стоны и просьбы о помощи.

Эту роль ей писала война, да и не только ей. Вспоминает, как, рыдая, хлопала ослепшему солдату, проникновенно читавшему есенинские строки о матери и не видящему её слез.

Я видел сам… Но нет, не верю,

Не верю собственным глазам,

Чтоб то, что я увидел сам,

Свершили люди, а не звери.

Возвращение домой

Едва оправившись от перенесенного сыпного тифа, Тоня уезжает к родителям в Томск, чтобы вместе вернуться в родной Харьков. Там её ждала сцена родного театра, несыгранные роли, коллеги и друзья. В Томске, где формировались новые воинские подразделения, произошла случайная встреча с мужем. Свидание было недолгим, так как буквально на следующий день Всеволода Цветкова отправили на фронт. В результате столь счастливого стечения обстоятельств осенью 1943 года у Антонины Ивановны родился сын — Георгий Цветков. Он пошел по стопам родителей, закончив режиссерский факультет Харьковского института искусств, и сегодня руководит Московским театром анимации «Жар-Птица».

9 мая 1945 года Антонина Ивановна бежала по харьковским улицам к центру, на площадь Дзержинского, чтобы вместе со всеми встретить день долгожданной Победы.

Война разделила жизнь Антонины Ивановны на три части — до, во время и после войны…

Есть три эпохи

у воспоминаний.

И первая —

как бы вчерашний день.

Годы берут своё, унося былой задор, делая мечты более прагматичными, трезво соизмеряя поступки с возможностями. «И надо бы уже проститься со сценой, — тяжело вздыхая, говорит Антонина Ивановна, — да не найду в себе сил совершить такой поступок. Семь десятилетий жила с русским драматическим театром одной жизнью, встретила и проводила не одно поколение замечательных артистов, моих коллег, даже не коллег, а дорогих и близких сердцу людей. Люблю режиссеров, с которыми мне посчастливилось работать, люблю эту сцену, зрителей, свои маленькие и большие роли».

P. S. Процитированы строчки из стихов Анны Ахматовой и поэтов, погибших в годы Великой Отечественной войны.